Маг выехал из-за околицы и облегченно вздохнул. Едущий рядом с ним селянин с подозрением покосился на заезжего колдуна – он ожидал, что волшебник откажется совсем или вообще останеться до утра на праздник, устроенный в его честь. Шутка ли – развоплотить стаю мрыг, он которых уже заболели и умерли около семи человек. Шесть точно, а Сивый и так был слаб после затяжной простуды. Ну, да упокойся его душа на небесах. Селянин еще раз с подохрением покосился на едущего невдалеке мага и направил свою лошаденку по дороге. Впрочем, ему-то грех жаловаться – маг, осевший у них в селе это, конечно, хорошо, но нечисть, поселившуюся в округе, извести до сих пор не сумел. Так что одна надежда была на заезжего кудесника. Правда придется раскошелиться, но после смерти купца Игната деньги найдуться, как подозревал селянин, в кубышке у старосты – то-то он даже не стал собирать жителей. Видать, в кубышке у Игната много припрятано было, ежели даже староста согласился расщедриться. Мысли посыльного окончательно метнулись в сторону, и белая, как выстиранные простыни, бабочка, облюбовавшая его шляпу вспорхнула  и приземлилась на серую вязанную рубашку ручной работы, принадлежащую путешествующему магу.
Кроме рубашки, облик мага дополнял двуручный меч, выглядывающий из-за спины. Когда-то тот полюбился волшебнику из-за того, что позволял держать нежить и прочих недобросовесных социальных элементов подальше от себя. Правда потом пришлось научиться им махать, ибо магии не хватит, чтобы давать каждой твари по харе.
На жаре мага, которого чуть более знакомые люди называли Дэнакр, немного разморило. Своего настоящего имени он не употреблял уже давно, разумно полагая, что все те личности, с которыми он не поделил жизненное пространство или гонорар за работу, не будут подавлять в себе желание засунуть ему клинок между ребер. А те, кто знал его чуть получше, постараются сделать его ночью и, желательно, не сами. Так что судьбу испытывать не хотелось. Потому амулет, висящий на шее, и изменял его внешность, автоматически подпитываясь от окружающих источник энергии. Покачиваясь в седле, волшебник втайне радовался, что все сложилось так удачно. Сама просьба коллеги была довольно пустяковой – тот просил помочь разобраться с одной не очень приятной тварью, известной в широких кругах магической общественности, как поселковый змей. Тварь как тварь – со своими особенностями, но Дэнакр был уверен, что спешить не стоит. Точнее не стоило, если бы селяне не устроили в честь «избавителя» праздник. По сугубо личному мнению мага, за такой гонорар только ленивый не помахал бы мечом. А вот пирушки и пьянки Дэнакр не любил – для него праздник всегда ассоциировался с любимой девушкой, умиротворением и спокойствием. И пусть пока такой не нашлось - мечты мага не менялись. Так что просьба коллеги оказалась наилучшим оправданием.
Кобылка всхапнула, а маг обнаружил, что бессовестнейшим образом задремал. Дело близилось у вечеру, так что солнце стало менее беспощадно к приморившемуся путнику. Но